И после окончания строительства Филипп II не оставлял своими
заботами Эскориал. Здесь он собрал большое количество работ
испанских и европейских живописцев, сюда свозились ценные
книги и рукописи. Уже после смерти Филиппа II коллекции
продолжали пополняться его наследниками, и теперь Эскориал
хранит работы Тициана, Эль Греко, Сурбарана, Риберы, Тинторетто,
Коэльо и др.
Покои короля, в противоположность роскоши больших военных
залов и мрачной пышности пантеона, были отделаны крайне просто.
Кирпичные полы, гладкие беленые стены — это было выдержано
более в традиционном духе испанских жилищ и, кроме того,
отвечало сотворенному образу Филиппа-монарха.
Эскориал блестяще воплотил заложенные в нем идеи. Воздвигнутый из светлого песчаника в ясных и строгих формах, он высится
на фоне горной зелени так же спокойно и уверенно, как смотрит
на нас Филипп II с портрета Коэльо. Удивительно соответствие
формы каждого из сооружений своему назначению: простота коро-
левских покоев, светлый и высокий интерьер церкви, легкий строй
аркад в библиотеке, мрачное великолепие усыпальницы. Внутренние дворы с зеленью как бы разрежают камень и впускают горный
свет в покои. Недаром Филипп II так любил свое детище. Сюда он
приказал перевезти его при приближении смерти. Эскориал стал
образцом дворцовых комплексов, которому подражали или от которого отталкивались последующие испанские короли.
XVII век многое изменил в положении испанского двора и в его
самоощущении. Сложная ситуация в стране и в Европе в целом,
кризис в отношениях с заморскими территориями, с одной стороны,
требовали еще больших усилий по поддержанию впечатления величия двора и державы, с другой — в действительности переносили
акцент с религиозно-политического смысла монархии в другие
сферы. Особенно это стало заметно в правление Филиппа IV.
Великому монарху соответствовал двор. При Филиппе IV он
насчитывал около 1700 человек. По большей части, если двор не
отправлялся в одну из загородных резиденций, он располагался в
мадридском Алькасаре, который еще Карл V перестроил, а
Филипп II превратил в постоянную королевскую резиденцию. Весь
Мадрид, возникший вокруг двора, продолжал и в XVII в. жить его
интересами и в зависимости от него. Редкие торжественные выходы
короля к жителям его столицы были праздником для города и всегда
ожидались задолго. Центром таких праздников, как и других публичных действ, стала Пласа Майор, вокруг которой были сооружены
общественные здания, окна и балконы которых служили ложами и
трибунами. На площади проходили и маскарады, и аутодафе, и
конные состязания, в которых любил участвовать сам монарх.
Литературная и артистическая жизнь Мадрида тоже вращалась
вокруг двора. Сочинители и художники, соперничая, искали при
дворе знатных покровителей.
Любитель и знаток живописи, Филипп IV постарался дополнить
уже сложившиеся коллекции своих отца и деда и привлек итальян-
ских и испанских живописцев ко двору, среди которых блистали
Х.Б. Майно, учившийся в Италии, и молодой Д. Веласкес. При
дворе устраивались живописные конкурсы, на одном из которых, в
частности, победил Веласкес. Но более всего, пожалуй, Филипп IV
был пристрастен к театру. В молодые годы, бывало, он посещал по
несколько спектаклей в день. Во дворце для театральных зрелищ
была отведена специальная зала. Дворцовый театр был предметом
неусыпной заботы Филиппа. Сосредоточившись на меценатской
функции короля, Филипп ориентирует на это придворную жизнь.
Пышность и продолжительность празднеств, равно как и роскошь
одежд, поражали даже привыкших к придворной жизни зарубежных
гостей короля. Однако глубже этого меценатская деятельность
Филиппа IV не шла.