Трудно переоценить роль королевского двора в истории венгерской культуры вплоть до Мохача. Ведь именно благодаря ему в
Венгрию попали рыцарская и ренессансная культуры.
Пока венгерские короли до Габсбургов держали свои дворы в
Венгрии, они сами, их двор и придворная культура не отрывались
от местной, национальной почвы. Они служили символом венгерской государственности для подданных, а также до некоторой
степени обозначали культурные ориентиры для страны.
В подъеме придворной культуры при короле Матяше Корвине
(1458—1490) отразились расцвет венгерского государства и рост его
международного авторитета. Матяш использовал богатый арсенал
средств культуры для утверждения престижа своей монаршей власти, для придания в глазах соседей большей убедительности его
честолюбивым замыслам, простиравшимся далеко за пределы
Венгрии.
«Визитной карточкой» короля была его резиденция — королевский двор. Все в нем было рассчитано на то, чтобы произвести
впечатление и ошеломить великолепием.
Придворная жизнь представляла собой сплошной праздник:
дипломатические приемы чередовались с именинами, свадьбами,
празднованием побед, церковных дат и т.п. Праздники сопровождались торжественными процессиями, пирами, рыцарскими турни-
рами, охотой, музыкой, танцами, фейерверками. Даже похороны
превращали в своего рода праздник — триумф смерти, сопровождаемый тщательно разработанным церемониалом. Особенно пышно
была обставлена свадьба Матяша с неаполитанской принцессой
Беатриче Арагонской, на обширные родственные связи которой в
Италии молодой король рассчитывал в своих европейских политических планах. С Беатриче в Венгрии заметно усилилось италь-
янское влияние. Она привезла в Венгрию свой двор, при котором
были поэты, музыканты, художники, певцы, артисты, врачи,
астрологи и т.п. Она научила супруга тонкому обхождению,
привила ему умение красиво одеваться. При ней на королевском
столе появились более изысканные кушанья, различные десерты.
Считают, что первую вилку привезла в Венгрию также Беатриче.
При Беатриче придворный этикет стал строже. Например, исчезла
открытость рыцарского стола. Церемониал подчеркивал избранность общества. Приглашение занять место у королевского стола
преподносилось, как высочайшая честь, которой удостаивались
немногие.
Пышные придворные праздники, этикет и церемониал придавали жизни короля и его окружения определенный ритм, вводили
в известные дисциплинарные рамки. Они подчеркивали сословную
корпоративность и замкнутость двора — этого узкого социального
слоя. Более того, они демонстрировали распределение мест и
приоритетов внутри этой касты, возвышая над ней и всем обществом короля Матяша. Но феномен Матяша заключается, пожалуй,
в том, что он осознал эстетическое и политическое значение
гуманистической культуры и попытался привить ее при своем дворе.