РобертУоллэйс

Тем не менее нет никаких причин предполагать, что Леонардо был атеистом. Имя Создателя появляется в его писаниях довольно часто; это означает, что он имел хотя и неопределенное, но все же стойкое представление о божественной власти. Если бы он пожелал быть точным в этом вопросе (как он бывал точен во многих других), ничто бы не помешало ему это сделать. Однако он продолжал молчать. Размышляя о смерти, он записал весьма лиричный пассаж. Возможно, именно такие мысли приходили ему на ум, когда конец был близок:
«Смотри: некто надеется и жаждет вернуться к своим истокам, на свою родину — он как мотылек, который летит на свет. Человек всегда испытывает влечение с веселым любопытством встретить новую весну, новое лето и вообще много новых месяцев и годов, — но даже если время, по которому он так тоскует, когда-нибудь наступит, ему всегда
будет казаться, что уже слишком поздно: он и не заметил, что его влечение содержит внутри себя зародыш его собственной смерти. Однако это влечение — квинтэссенция, дух всех элементов, который через душу проникает в человеческое тело и постоянно жаждет вернуться к своим истокам. Ты должен знать, что эта самая тоска — квинтэссенция жизни, служанка Природы и что Человек — это слепок мира».
Во взглядах Леонардо на насилие и деспотизм наблюдается некая странная двойственность. Нельзя сомневаться в его мягкости и благоговейном отношении к жизни; однако одновременно он мог изобретать самые ужасные, можно сказать, дьявольские виды оружия — и рисовать их так блистательно и красиво, что его эскизы превращались в произведения искусства. Глядя на его оборудованные косами колесницы и огромную пушку, почти забываешь, что это орудия убийства. Можно с достаточной легкостью и убедительностью рассуждать о жестокости, царящей в те  времена,   о  необходимости для Леонардо служить своим господам и о его любви к свободе. Тема свободы постоянно варьируется в его записках: «Когда меня осаждают одержимые гордыней тираны, я нахожу средства защиты и нападения, чтобы сохранить главный дар Природы — свободу». Тем не менее Леонардо добровольно поступил на службу самого жестокого тирана тех времен Чезаре Борджиа, главной целью которого было как раз отнимать свободу у других. Бесполезно спрашивать, почему Леонардо взялся за столь несовместную, по-видимому, с его натурой деятельность: это лишь еще один аспект той великой загадки, какой был этот человек.