РобертУоллэйс

Веками Тайная вечеря привлекала внимание христианских художников. Для картины обычно выбирался один из двух ее драматических моментов: либо утверждение Иисусом Христом Святого причастия, либо Его пророчество о том, что один из апостолов Его предаст. На раннехристианской мозаике VI века акцент сделан полностью на причастии — Иуда вообще не выделен, апостолы спокойно, согласно римскому обычаю, полулежат за полукруглым столом. Христос занимает почетное место слева. На испанском алтарном фронтоне второй половины XIII века, несмотря на живость индивидуальной трактовки апостолов, также сделан акцент на причастии. Но уже на фреске художника школы Пьетро Лоренцетти, созданной до 1348 года, внимание сконцентрировано на предательстве: Христос смотрит на Иуду, единственного из всех апостолов лишенного нимба. Появляются дополняющие картину, не связанные с сюжетом изображения слуг и животных. Во       времена Кватроченто наиболее часто в «Тайной вечери»  подчеркивался момент
предательства, как, например, в картине Андреа Кастаньо, законченной около 1450 года. Иуда сидит отдельно,  над его головой —  мраморный квадрат стены; мраморный узор похож на грозовое небо, прорезанное молниями. Леонардо, без сомнения, изучал эту картину во времена своего ученичества, однако, когда ему пришлось самому вплотную подойти к разработке этого сюжета, он наполнил его такой динамикой, которая Кастаньо была не под силу.
Одна из самых впечатляющих в истории искусства трактовок Тайной вечери принадлежит Тинторетто. Написанная во
второй половине XVI века,  когда Высокое Возрождение уже уступало место маньеризму, картина великого венецианца трактует сюжет как ночную сцену, ярко освещенную сверхъестественным светом и наполненную движением: апостолы, слуги, ангелы, зрители —  все как будто втянуты в бурю.